По тонкому льду
- Кто бы мне сказал в былую пору, что буду спортивным работником, я бы страшно удивился, - вспоминает Леонид Иванович. - Военное детство, небогатое и даже голодное. Потеря матери в шесть лет, на руках отца и мачехи Галины Павловны, поднимавших трех сыновей на одну скупую зарплату, должен заметить, изумительной женщины, самого близкого мне человека. Ей, любимой, скоро будет девяносто. Ремесленное училище, где постигал тайны слесарного дела. Говорят, народ из «ремеслух» был грозой всех улиц, не знаю, я лично учился серьезно, на «отлично», при спокойном нраве. Более того, пришел в находящийся рядом спортклуб «Красная звезда», все свободное время отдавал бегу – на восемьсот метров, километр, три километра.
- В суровом 41-м ваш Златополь был оккупирован фашистами. Что-то о том хоть как-то помнится?
- Еще как! К нам во двор как-то зашли два немца с классическим: «Матка - млеко, яйки!» Я с братом в тот момент сидел на груше, «посетители» для острастки пальнули в нашу сторону из пистолета, бабушка с перепугу вынесла требуемое из скудных тщательно припрятанных для детей запасов.
- А есть ли от детства-юности более радужное воспоминание?
- Опять же, еще какое! В 54-м как отличник училища имел честь быть направленным на новогоднюю елку в Кремле, то вышла истинная сказка.
- После училища вы - слесарь-ремонтник, а вот по военному профилю, насколько мне известно, - сапер. Каким образом?
- Простым - по повестке в армию. Тбилиси, инженерно-технический батальон, профиль - минер-подрывник. Служил тоже образцово, по той причине меня решили направить в соответствующее военное училище в Калининград, о таком городе раньше и не слышал. Постигал науку с интересом - что это за зверь, то самое смертоносное оружие, как оно устроено, каковы тайны детонации, температурного режима. То вам, полагаю, не совсем интересно, зато взбодритесь вещью поинтересней - я взрывал в Калининграде знаменитый Замок трех рыцарей.
- Как так?
- А вот так - то была после учебы практика. Сам замок и неподалеку могила великого философа Канта в войну уцелели, теперь в мирные дни его решили убрать. В пятиметровых стенах мы делали трехметровые шурфы, закладывали взрывчатку и… прощай, память лет!
- Ваша служба - сплошное минное поле. Получается, саперы - люди особой формации?
- Служба как служба. Вы говорите, идешь на работу - с семьей прощаешься, будто навсегда. По такой логике и моряк рискует, выходя на борьбу со стихией, и летчик поднимается в просторы коварного неба. Подобное и в голову не приходит, обычные будни привычной профессии.
- В тех «буднях» за вами записано, согласно документам, 6240 разряженных в Волгоградской области, куда вас направили после училища, неразорвавшихся мин, снарядов и бомб. Об одном вашем единоборстве из таких чудовищ за тонну весом мы уже писали - самый тяжелый случай?
- Пожалуй, нет. Ту систему, в принципе, разгадал. Зато как-то строители углядели в раскопанной траншее выглядывающую из земли часть снаряда. Прибыл, оценил, он, не исключено, еще времен Гражданской войны, сплошь проржавевший, взорвется, когда захочет, от малейшего неосторожного движения. Всех убрал подальше, помню, еще куча пацанов набежала: «Дядя минер приехал!» Бережно и нежно снаряд освобождаю, беру на руки. Спина сплошь мокрая. Выбираюсь, несу потихоньку его на руках к оврагу километра за два, ни присесть, ни расслабиться. Опустил на дно, взрывную шашку заложил, поднялся, - ох как рвануло! Только тогда понял, что на этих самых руках нес… свою смерть!
- За те «6240» награду получили?
- Нагоняй! Когда рассматривалось представление, я не по собственной вине задержался на спортивных сборах, начальство разбушевалось и вычеркнуло мою фамилию из списков.
Ад в пятьдесят километров
- Помните у Константина Симонова - «Солдатами не рождаются»? Наверное, оно применимо и к спорту. Живешь, живешь, вдруг что-то в тебе щелкнуло, оказываешься на площадке, игровом поле, дорожке. Я, сказано выше, начал с бега. В училище кроме основной повестки дня с товарищем прямо в сапогах ежедневно накручивал по несколько километров, все не для дежурной палочки, для себя,- продолжает свой рассказ Леонид Иванович. - Как-то к окружным состязаниям потребовался зачетник в спортивной ходьбе. Мне, как безотказному энтузиасту, предложили дефицитную вакансию закрыть. Закрыл, и… понравилось. Вид специфический, требует отличной от привычного бега техники. Дважды выигрывал первенство Прибалтийского округа, дошагал до кандидата в мастера. Любил дистанцию в пять километров, особенно в двадцать, зато полсотни казались истинным адом, я всего-то два раза их прошагал.
В самом спорте есть звезды, им слава и почет, есть и рядовые верные ему служители, я именно такой. О профессиональной карьере никогда не думал, в обычном смысле не отказывался проверить силы, скажем, в плавании, волейболе, футболе. Когда был начальником физподготовки дивизии в тогда Орджоникидзе, программа выучки горных войск предусматривала массовое альпинистское восхождение по пятьсот-восемьсот бойцов разом.
Вставали в четыре утра, поднимались на перевал высотой 3400 метров, дальше группа в два-три десятка уже отборных ребят восходила к вершине. Туда я не добирался, зато первую часть боевого задания выполнял непременно и обязательно.
«Посторонним вход Разрешен»
- У вас может сложиться впечатление о моем каком-то непостоянстве, столько пришлось перебрать должностей, - замечает Леонид Мартынюк. - Между тем, ни в едином случае, допустим, повышения по службе, никогда не интриговал, не завышал себе цену. В военной сфере перемещения шли по приказу, в штатской предлагалось возглавить тот или иной участок, учитывая какую-то уже завоеванную репутацию. Так я это понимал и понимаю.
Сейчас одно из самых модных понятий - «чиновник», заезженное до того, что слово однозначно несет в себе отрицательный заряд. Что ж, по данной логике я чиновник с большим стажем. Между тем, когда возглавлял спортивный клуб армии, никогда не закрывал в положенном кабинете дверь, не имел «предбанника» с секретарским постом. Заходи, коль есть что сказать.
Старался оценить рассматриваемый вопрос как можно объемней. Вот, допустим, заглядывает ко мне в былые времена Виталий Зенович, тренер волейбольного СКА. Ставит какие-то вопросы. Решаю, как могу, но обязательно прихожу на его тренировки, много беседую с игроками, а когда отправился с командой на ближайший тур чемпионата страны, совсем по-иному стал смотреть на своего подопечного. Ибо увидел, как его, с одной стороны, уважают коллеги, наставники других команд, в том числе непримиримых соперников, те же арбитры, с другой, - увидел, наглядно понял, сколь сложны эти самые выездные игры, какого иногда выходят стрессового напряжения. И теперь любая «кабинетная» беседа с Виталием Григорьевичем обретала совсем другие краски. Плюс к тому мог поглубже сравнить обстановку, когда имел контакт с тренерами других видов.
Был в волейбольном СКА замечательный игрок Сергей Филимонов, потом тренер, скромный, даже скромнейший, немногословный. Пришлось с командой по армейской линии как-то полететь в Ирак, там кроме встреч на площадке нас попросили провести семинар для специалистов всей страны. Выступил перед огромной аудиторией как раз Сергей - и куда что девалось: он с непривычным для нас красноречием, с тонким знанием так анализировал игру во всех ее проявлениях, что все заслушались, блокноты слушателей щедро заполнялись, честно скажу, и я не удержался кое-то записать.
- Ирак в последние годы был у всех на слуху, а что о нем тогдашнем скажете? Видели ли Саддама Хусейна?
- Видели его портреты. И чувствовалась его жесткая рука. Хотя Багдад показался изумительно шикарным городом. Потрясли же четыре вещи - абсолютный порядок, невероятная дешевизна, допустим бензин стоил буквально копейки, чуть не даром, потрясающий восточный базар, где, как говорится, есть все и еще больше, например бесконечные ряды золотых изделий, наконец, великолепные игровые залы-дворцы, получше наших, в том числе столичных.
Ситуации и фигуры на доске
- Жизнь в некотором роде сравнима, на мой взгляд, с долгой партией на шахматной доске, - полагает Леонид Иванович. - Разыгрываются разного рода ситуации, порой головоломные, в дело вступают фигуры разного масштаба, выполняют свою роль, и скромную, и, когда требуется, глобальную.
Вот в гандбольном «Ростсельмаше» был такой тренер из Баку Борис Сыч. Удивительно мягкий, интеллигентный, по общему мнению, удел которого - работа с молодежью, о таких говорят, «детский тренер». Но, представьте себе, милый, добрый Борис Афанасьевич ухитрился в текущем туре чемпионата обыграть великий киевский «Спартак» и самого доселе непобедимого легендарного мэтра Игоря Турчина. Придумал какую-то сверхподвижную защиту, в сетях которой «вечные» чемпионки запутались. В знаменитом выигрыше СКА Кубка СССР-81 все лавры достались Владимиру Федотову. Объективно же, основной фундамент триумфа заложил Борис Стрельцов, проведший и всю предсезонную подготовку, и дебютную часть Кубка в Средней Азии. И, уверен, не оплошал бы дальше, увы, в армейских верхах на полпути сместили его, штатского в военной команде, беспартийного, без тренерской лицензии на майора, партийного, «лицензионного». Не сюжетный ли поворот пера хорошего драматурга?
О том же Кубке. Прямо отмечу, на грядущий успех ни игроки, ни руководство не рассчитывали - до успешного полуфинала в Москве с «Динамо». Вот тогда у ребят в жилах кровь забурлила, на финал они отправились с твердой верой в себя.
Или вот футбольный искусник Герман Зонин, сильнее специалиста футбола мне видеть не пришлось, - глубоко эрудированный, требовательный, в том числе к себе самому, педантичный, аккуратный до невероятности. Он строил классный ансамбль, погубила же все одна-единственная сказанная сгоряча уж не помню по поводу чего фраза: «Что военным ни поручи, все провалят!» Немедленно нашлись «доброжелатели», донесли в штаб округа, дни Зонина в Ростове были сочтены.
Будучи вне работы, к ростовскому СКА примерился было сам Всеволод Бобров. Он, доложу вам, не захотел жить на базе, напросился целый месяц у меня квартировать. Потрясающий месяц - сколько же я узнал о самом футболе, о легендарном ЦДКА, о театре, литературе, Всеволод Михайлович был большой эрудит. В том турнирном эпизоде подготовил и повез команду в Кутаиси на встречу с трудным и непредсказуемым «Торпедо», победой 3:0 предъявил нашим генералам свою «визитку». Без последствий - его почему-то «не захотели». А жаль.
Фигуры-ферзи, украсившие мой путь, светили ярко. Речь идет о Борисе Ивановиче Головце, первом секретаре Ростовского горкома партии, Юрии Александровиче Пескове, генеральном директоре завода «Ростсельмаш», командующем СКВО Льве Сергеевиче Шустко и его первом заместителе Иване Григорьевиче Биченко.
Как-то матч второго круга СКА - «Карпаты», так уж вышло, решал судьбу на вылет либо львовского клуба, либо краснодарского. В Ростове были замечены «агенты» львовян. Неожиданно меня вызвал к себе Иван Афанасьевич Бондаренко, первый и последний раз в моей практике. Он ненавязчиво и мягко попросил (подчеркну, попросил!) помочь соседям-кубанцам. Не в плане какого-то материального подкрепления, в футболе, известно, чего не накручено, - помочь хорошей доброй игрой. Донес просьбу до ребят и тренеров. «Карпаты» уехали с опущенной головой. Тренер борцов вольного стиля из Грозного Дэги Багаев готовил уже чемпионов мира, а был невыездным , будучи из семьи репрессированных чеченцев, и сам некогда репрессированный. Получалась нестыковка - ученик на «мир»-Европу едет, учитель не может. Я пошел к военным чекистам, с ходу получил от ворот поворот, но принялся неутомимо стучаться в закрытые двери. В конце концов взял - письменно! – всю ответственность на себя. Дэги Имранович, получив зарубежный паспорт, человек сильный, волевой, многое испытавший, рыдал у меня на плече, словно мальчишка.
Привели ко мне Люду Кондратьеву из Шахт, сказали, будет звездой, вот только нужна квартира, отец - военный, уезжает по службе, нужно ее в Ростов переводить. Представьте, в советскую эру дать квартиру шестнадцатилетней девчонке, то из разряда невозможного. Прошибал бюрократическую стену тараном, квартиру выбил - Люда в Москве в 80-м стала олимпийской чемпионкой. Представьте, как пришлось мне поволноваться.
Из курьезного с тем же квартирным вопросом. Привезли из Астрахани Сурена Налбандяна, борца талантливого, но еще нетитулованного. Нужна жилплощадь, возникли сложности со срочной пропиской. Пошли, тут уж не моя инициатива, на фиктивный брак. Отыскали в партнерши гандболистку. В загсе немало дивились, видя нестандартную пару - стройная невеста на полторы головы выше коренастого жениха. Сурен позже выиграл золотую олимпийскую медаль. Чего только не пришлось испытать.
Калейдоскоп в стиле фантастики
- Годы бегут, как Дон на стремнине в весеннее половодье. Ясно, порой думаешь, не даром ли многие из них прошли? Нет, не даром, - убежден Мартынюк. - Честно послужил родной армии, коль точно, двадцать шесть лет и семь месяцев. Верно служил и спорту. Сам же спорт в ответ позволил мне широко увидеть мир и Советский Союз, где я только с командами не был. Контактировал, уж поверьте, с тысячами людей, таких, знакомством с которыми можно только гордиться. В том числе с удивительным человеком, главным редактором газеты «Советский спорт» Николаем Киселевым, замечательными тренерами по футболу Всеволодом Бобровым, Германом Зониным, Йожефом Бецей, Николаем Самариным, по волейболу Виталием Зеновичем, по гандболу Леомарком Невядомским, по борьбе Николаем Яковенко, Юрием Зайец, Дэги Багаевым, спортсменами – в футболе Олегом Копаевым, Алексеем Еськовым, Александром Андрющенко, Валерием Зуевым, Сергеем Андреевым, Александром Заваровым, волейболистами Валерием Калачихиным, Владимиром Кондрой и Ефимом Чулаком, легкоатлеткой Людмилой Кондратьевой, борцами Борисом Крамаренко, Суреном Налбандяном, Эдуардом Коваленко, гандболистками Натальей Морсковой, Анелией Сагитовой, Алией Бареевой, пловчихой Любовью Семкиной. Какой фантастический калейдоскоп имен собирается!
